Никому нельзя доверять, даже близкому другу. Собственно в такой ситуации и близких людей быть не может.
Мне кажется, здесь Вы все-таки сильно преувеличиваете.
Мне кажется, что ощущение аморальности стука пришла от противопоставления "мы - они", "люди - государство". В такой системе любой, кто обращается в гос. органы - обращается к врагу, предает общность ("граждане против государства"). Если принять такую гипотезу, то становится понятно, в каком случае стук является/ощущается аморальным - в тех случаях, когда близость человека, на которого стучат, достаточно высока. В Союзе государство ощущалось настолько далеким от человека (любого), что стук становился аморальным автоматически. Вплоть до того, что солдатик, которого в армии забивали до смерти, считал аморальным пожаловаться начальству. Думаю, что в израильской армии, например, это не так.
И неужели Вы считаете, что у немцев не может быть близких людей?
![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png)
timeasmymeasure
no subject
Date: 2002-10-21 11:03 am (UTC)Никому нельзя доверять, даже близкому другу. Собственно в такой ситуации и близких людей быть не может.
Мне кажется, здесь Вы все-таки сильно преувеличиваете.
Мне кажется, что ощущение аморальности стука пришла от противопоставления "мы - они", "люди - государство". В такой системе любой, кто обращается в гос. органы - обращается к врагу, предает общность ("граждане против государства"). Если принять такую гипотезу, то становится понятно, в каком случае стук является/ощущается аморальным - в тех случаях, когда близость человека, на которого стучат, достаточно высока. В Союзе государство ощущалось настолько далеким от человека (любого), что стук становился аморальным автоматически. Вплоть до того, что солдатик, которого в армии забивали до смерти, считал аморальным пожаловаться начальству. Думаю, что в израильской армии, например, это не так.
И неужели Вы считаете, что у немцев не может быть близких людей?